Попытка ревности
Как живется вам с другою,-
Проще ведь?- Удар весла!-
Линией береговою
Скоро ль память отошла
Обо мне, плавучем острове
(По небу — не по водам)!
Души, души!- быть вам сестрами,
Не любовницами — вам!
Как живется вам с простою
Женщиною? Без божеств?
Государыню с престола
Свергши (с оного сошед),
Как живется вам — хлопочется —
Ежится? Встается — как?
С пошлиной бессмертной пошлости
Как справляетесь, бедняк?
«Судорог да перебоев —
Хватит! Дом себе найму».
Как живется вам с любою —
Избранному моему!
Свойственнее и сьедобнее —
Снедь? Приестся — не пеняй…
Как живется вам с подобием —
Вам, поправшему Синай!
Как живется вам с чужою,
Здешнею? Ребром — люба?
Стыд Зевесовой вожжою
Не охлестывает лба?
Как живется вам — здоровится —
Можется? Поется — как?
С язвою бессмертной совести
Как справляетесь, бедняк?
Как живется вам с товаром
Рыночным? Оброк — крутой?
После мраморов Каррары
Как живется вам с трухой
Гипсовой? (Из глыбы высечен
Бог — и начисто разбит!)
Как живется вам с сто-тысячной —
Вам, познавшему Лилит!
Рыночною новизною
Сыты ли? К волшбам остыв,
Как живется вам с земною
Женщиною, без шестых
Чувств?..
Ну, за голову: счастливы?
Нет? В провале без глубин —
Как живется, милый? Тяжче ли,
Так же ли, как мне с другим?
Пчела и тыквенный цветок
Полетела Пчела в поле за медом – далеко-далеко. А солнышко уже к закату клонится. Нашла Пчела большое тыквенное поле. У тыквы цветы большие, лепестки желтые, яркие, как солнце. Летала Пчела от одного цветка к другому, собирала мед. Подняла головку, посмотрела вокруг и вскрикнула по пчелиному от страха: солнышко зашло, в небе звездочки мерцают, в поле сверчок поет. «Что же мне теперь делать?» – думает Пчела.– Садись ко мне под лепестки, – говорит ей Тыквенный Цветок. – Переночуешь, а утром домой полетишь.Села Пчёлка на сладкие тычинки, закрыл ее Цветочек лепестками.Спит Тыквенный Цветок. Спит Пчела. Спит поле. Весь мир спит, только звездочки в небе мерцают.Вот и солнышко показалось из-за леса. Тыквенный Цветок открыл лепестки. Проснулась Пчела. Время домой лететь. Но в маленьком пчелином сердце что-то задрожало – грустное и теплое. Что-то задерживало Пчелу возле Цветка.Поклонилась низенько Пчела Тыквенному Цветочку и сказала:– Спасибо тебе, Цветок, за гостеприимство. Цветок вздохнул. Ему тоже не хотелось расставаться с Пчелой.Но солнце уже поднялось над горизонтом, пел жаворонок в небе, летали бабочки – начался день. Пчела покружила над Тыквенным Цветком и полетела домой, понесла мед детишкам.
Сто часов счастья
Сто часов счастья…
Разве этого мало?
Я его, как песок золотой,
намывала,
собирала любовно, неутомимо,
по крупице, по капле,
по искре, по блестке,
создавала его из тумана и дыма,
принимала в подарок
от каждой звезды и березки…
Сколько дней проводила
за счастьем в погоне
на продрогшем перроне,
в гремящем вагоне,
в час отлета его настигала
на аэродроме,
обнимала его, согревала
в нетопленном доме.
Ворожила над ним, колдовала…
Случалось, бывало,
что из горького горя
я счастье свое добывала.
Это зря говорится,
что надо счастливой родиться.
Нужно только, чтоб сердце
не стыдилось над счастьем трудиться,
чтобы не было сердце
лениво, спесиво,
чтоб за малую малость
оно говорило «спасибо».
Сто часов счастья,
чистейшего, без обмана.
Сто часов счастья!
Разве этого мало?
Флейта и Ветер
В саду на лавке сидел Музыкант. Он играл на флейте. К его чудесной песне прислушивались и птицы, и деревья, и цветы. Даже Ветерок прилёг под кустом и с удивлением слушал игру на флейте. Играл Музыкант про солнце в голубом небе, про беленькое облачко, про серенькую пташку-жаворонка и про счастливые детские очи.Замолкла песня, положил Музыкант флейту на лавку и пошёл домой. Взвился Ветер из-под куста, прилетел к флейте да и дунул со всей силы.Загудела флейта, словно осенняя непогода под стрехою. Подул ветер ещё сильнее, а флейта не играет – гудит да и гудит.«Отчего так? – думает Ветер. – Я легко могу вырывать дубы с корнями, скидывать крыши с домов. Почему же флейта на покоряется мне – не играет?»
Всепрощение
— Ах, Любовь! Я так мечтаю быть такой же, как и ты! — Восхищённо повторяла Влюбленность. Ты намного сильнее меня.- А ты знаешь, в чём моя сила? – Спросила Любовь, задумчиво качая головой.- Потому что ты важнее для людей.- Нет, моя дорогая, совсем не поэтому, — вздохнула Любовь и погладила Влюблённость по голове. – Я умею прощать, вот что делает меня такой.- Ты можешь простить Предательство?- Да, могу, потому что Предательство часто идёт от незнания, а не от злого умысла.- Ты можешь простить Измену?- Да, и Измену тоже, потому что, изменив и вернувшись, человек получил возможность сравнить, и выбрал лучшее.- Ты можешь простить Ложь?- Ложь – это меньшее из зол, глупышка, потому что часто бывает от безысходности, осознания собственной вины, или из нежелания делать больно, а это положительный показатель.- Я так не думаю, бывают ведь просто лживые люди!!!- Конечно бывают, но они не имеют ни малейшего отношения ко мне, потому что не умеют любить.- А что ещё ты можешь простить?- Я могу простить Злость, так как она кратковременна. Могу простить Резкость, так как она часто бывает спутницей Огорчения, а Огорчение невозможно предугадать и проконтролировать, так как каждый огорчается по-своему.- А ещё?- Ещё могу простить Обиду – старшую сестру Огорчения, так как они часто вытекают одно из другого. Я могу простить Разочарование, так как за ним часто следует Страдание, а Страдание очищает.- Ах, Любовь! Ты действительно удивительна! Ты можешь простить всё-всё, а я при первом же испытании гасну, как догоревшая спичка! Я так завидую тебе!!!- И тут ты не права, малышка. Никто не может прощать всё-всё. Даже Любовь.- Но ведь ты только что рассказывала мне совсем другое!!!- Нет, то о чём я говорила, я на самом деле могу прощать, и прощаю бесконечно. Но есть на свете то, что не может простить даже Любовь.Потому что это убивает чувства, разъедает душу, ведёт к Тоске и Разрушению. Это причиняет такую боль, что даже великое чудо не может излечить её. Это отравляет жизнь окружающим и заставляет уходить в себя.Это ранит сильнее Измены и Предательства и задевает хуже Лжи и Обиды. Ты поймёшь это, когда столкнёшься с ним сама. Запомни, Влюбленность, самый страшный враг чувств – Равнодушие. Так как от него нет лекарства.
Кому же идти за дровами?
На краю села жила вдова с тремя сыновьями. Два сына уже взрослые юноши, высокие, статные, славные, красивые. А третий – подросток Юра – маленький, тоненький, как тростинка.Было это зимой. Выпал глубокий снег, дул северный ветер, трещал мороз. Мать говорит – как будто сама себе, но чтобы дети слышали:– Холодно, дети. А дров нет… Кому же за дровами идти?Молчат старшие сыновья, нагнули головы, смотрят в землю и печь колупают.– Я пойду за дровами, мама, – сказал младший сын.– А мороза ты не боишься? – спрашивает мать и на старших сыновей поглядывает.– Нет, не боюсь, – отвечает сын и одевается.– Ну что ж, иди, Юра, – сказала мать, крепко подпоясала и поцеловала сына.Пошёл Юра. И сразу стало в хате так тихо, будто всё живое, что есть на свете, прислушивалось и думало: что же будет? И ветер на дворе затих. Два старших сына подняли головы, посмотрели на мать и сказали:– Мы тоже пойдём в лес, мама.– Идите, сыны, – прошептала мать и заплакала от радости.
Посмеялись над бабушкой
Однажды дети играли на стадионе в мяч. Весело было играть, радостно.
Мимо стадиона шла старенькая бабушка. Она плохо видела, шла медленно, ощупью проверяя дорогу палкой.
Кто-то из ребят бросил мяч так, что он покатился бабушке под ноги, ударил по палке и выбил ее из рук. Остановилась бабушка, растерялась, не знает, что делать. Наклонилась, ищет палку, а она отлетела далеко. Не видит бабушка ее.
Дети смотрят на бабушку и смеются. Никто из них не догадался подойти к старушке, попросить прощения и помочь ей.
Дети смеются, а бабушка стоит и плачет. И никому и в голову не пришло, что в эту минуту творится большое зло: человек издевается над человеком.
Трудно быть человеком
Дети возвращались из леса, где они провели целый день. Путь домой лежал через небольшой хуторок, что расположился в долине, за несколько километров от села. Уставшие дети едва дошли до хуторка. Они заглянули в крайнюю хату попросить воды.
Из хаты вышла женщина, за ней выбежал маленький мальчик. Женщина достала из колодца воду, поставила ведро на стол посреди двора, а сама пошла в хату. Дети напились воды, отдохнули на траве. Где и силы взялись!
Когда они отошли на километр от хуторка, Марийка вспомнила:
– А ведь мы не поблагодарили женщину за воду. – Её глаза стали тревожными.
Дети остановились. В самом деле, они забыли поблагодарить.
– Ну что же… – сказал Роман, – это небольшая беда. Женщина уже и забыла, наверное. Разве стоит возвращаться из-за такой мелочи?
– Стоит, – сказала Марийка. – Ну разве тебе не стыдно самому перед собой, Роман?
Роман усмехнулся. Видно, что ему не было стыдно.
– Вы как хотите, – сказала Марийка, – а я вернусь и поблагодарю женщину…
– Почему? Ну, скажи, почему это нужно обязательно сделать? – спросил Роман… – Ведь мы так устали…
– Потому что мы люди…
Она повернулась и пошла к хуторку. За ней пошли все. Роман постоял с минутку на дороге и, вздохнув, пошел вместе со всеми.
– Трудно быть человеком… – подумал он.
***
Легкомыслие!- Милый грех,
Милый спутник и враг мой милый!
Ты в глаза мне вбрызнул смех,
и мазурку мне вбрызнул в жилы.
Научив не хранить кольца,-
с кем бы Жизнь меня ни венчала!
Начинать наугад с конца,
И кончать еще до начала.
Быть как стебель и быть как сталь
в жизни, где мы так мало можем…
— Шоколадом лечить печаль,
И смеяться в лицо прохожим!
Вчера еще…
Вчера еще в глаза глядел,
А нынче — все косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел, —
Все жаворонки нынче — вороны!
Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О вопль женщин всех времен:
«Мой милый, что тебе я сделала?!»
И слезы ей — вода, и кровь —
Вода, — в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха — Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.
Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая…
И стон стоит вдоль всей земли:
«Мой милый, что тебе я сделала?»
Вчера еще в ногах лежал!
Равнял с Китайскою державою!
Враз обе рученьки разжал, —
Жизнь выпала — копейкой ржавою!
Детоубийцей на суду
Стою — немилая, несмелая.
Я и аду тебе скажу:
«Мой милый, что тебе я сделала?»
Спрошу я стул, спрошу кровать:
«За что, за что терплю и бедствую?»
«Отцеловал — колесовать:
Другую целовать», — ответствуют.
Жить приучил в самом огне,
Сам бросил — в степь заледенелую!
Вот, что ты, милый, сделал мне!
Мой милый, что тебе — я сделала?
Все ведаю — не прекословь!
Вновь зрячая — уж не любовница!
Где отступается Любовь,
Там подступает Смерть-садовница.
Само — что дерево трясти! —
В срок яблоко спадает спелое…
— За все, за все меня прости,
Мой милый, — что тебе я сделала!
На солнце, на ветер, на вольный простор
На солнце, на ветер, на вольный простор
Любовь уносите свою!
Чтоб только не видел ваш радостный взор
Во всяком прохожем судью.
Бегите на волю, в долины, в поля,
На травке танцуйте легко
И пейте, как резвые дети шаля,
Из кружек больших молоко.
О, ты, что впервые смущенно влюблен,
Доверься превратностям грез!
Беги с ней на волю, под ветлы, под клен,
Под юную зелень берез;
Пасите на розовых склонах стада,
Внимайте журчанию струй;
И друга, шалунья, ты здесь без стыда
В красивые губы целуй!
Кто юному счастью прошепчет укор?
Кто скажет: «Пора!» забытью?
— На солнце, на ветер, на вольный простор
Любовь уносите свою!
ПРОГУЛКА
Перо задело о верх экипажа.
Я поглядела в глаза его.
Томилось сердце, не зная даже
Причины горя своего.
Безветрен вечер и грустью скован
Под сводом облачных небес,
И словно тушью нарисован
В альбоме старом Булонский лес.
Бензина запах и сирени,
Насторожившийся покой…
Он снова тронул мои колени
Почти не дрогнувшей рукой.
* * *
Я не любви твоей прошу.
Она теперь в надежном месте…
Поверь, что я твоей невесте
Ревнивых писем не пишу.
Но мудрые прими советы:
Дай ей читать мои стихи,
Дай ей хранить мои портреты —
Ведь так любезны женихи!
А этим дурочкам нужней
Сознанье полное победы,
Чем дружбы светлые беседы
И память первых нежных дней…
Когда же счастия гроши
Ты проживешь с подругой милой
И для пресыщенной души
Все станет сразу так постыло —
В мою торжественную ночь
Не приходи. Тебя не знаю.
И чем могла б тебе помочь?
От счастья я не исцеляю.
Есть в близости людей заветная черта
Есть в близости людей заветная черта,
Ее не перейти влюбленности и страсти,—
Пусть в жуткой тишине сливаются уста,
И сердце рвется от любви на части.
И дружба здесь бессильна, и года
Высокого и огненного счастья,
Когда душа свободна и чужда
Медлительной истоме сладострастья.
Стремящиеся к ней безумны, а ее
Достигшие — поражены тоскою…
Теперь ты понял, отчего мое
Не бьется сердце под твоей рукою.
Я знаю, Ты моя награда
Я знаю, Ты моя награда
За годы боли и труда,
За то, что я земным отрадам
Не предавалась никогда,
За то, что я не говорила
Возлюбленному: «Ты любим».
За то, что всем я не простила,
Ты будешь ангелом моим…
Ты всегда таинственный и новый
Ты всегда таинственный и новый,
Я тебе послушней с каждым днем.
Но любовь твоя, о друг суровый,
Испытание железом и огнем.
Запрещаешь петь и улыбаться,
А молиться запретил давно.
Только б мне с тобою не расстаться,
Остальное все равно!
Так, земле и небесам чужая,
Я живу и больше не пою,
Словно ты у ада и у рая
Отнял душу вольную мою.
Как белый камень в глубине колодца,
Как белый камень в глубине колодца,
Лежит во мне одно воспоминанье,
Я не могу и не хочу бороться:
Оно — мученье и оно страданье.
Мне кажется, что тот, кто близко взглянет
В мои глаза его увидит сразу.
Печальней и задумчивее станет
Внимающего скорбному рассказу.
Я ведаю, что боги превращали
Людей в предметы, не убив сознанья,
Чтоб вечно жили дивные печали.
Ты превращен в мое воспоминанье.
Еще весна таинственная млела
Еще весна таинственная млела,
Блуждал прозрачный ветер по горам
И озеро глубокое синело —
Крестителя нерукотворный храм.
Ты был испуган нашей первой встречей,
А я уже молилась о второй, —
И вот сегодня снова жаркий вечер…
Как низко солнце стало над горой…
Ты не со мной, но это не разлука,
Мне каждый миг — торжественная весть.
Я знаю, что в тебе такая мука,
Что ты не можешь слова произнесть.
Сказал, что у меня соперниц нет
Сказал, что у меня соперниц нет.
Я для него не женщина земная,
А солнца зимнего утешный свет
И песня дикая родного края.
Когда умру, не станет он грустить,
Не крикнет, обезумевши: «Воскресни!»
Но вдруг поймет, что невозможно жить
Без солнца телу и душе без песни.
…А что теперь?
Настоящую нежность не спутаешь
Настоящую нежность не спутаешь
Ни с чем, и она тиха.
Ты напрасно бережно кутаешь
Мне плечи и грудь в меха.
И напрасно слова покорные
Говоришь о первой любви,
Как я знаю эти упорные
Несытые взгляды твои!
Ты письмо мое, Милый, не комкай.
Ты письмо мое, Милый, не комкай.
До конца его, друг, прочти.
Надоело мне быть незнакомкой,
Быть чужой на Твоем пути.
Не гляди так, не хмурься гневно.
Я любимая, я Твоя.
Не пастушка, не королевна
И уже не монашенка я —
В этом сером, будничном платье,
На стоптанных каблуках…
Но, как прежде жгуче объятье,
Тот же страх в огромных глазах.
Ты письмо мое, милый, не комкай,
Не плачь о заветной лжи,
Ты его в Твоей бедной котомке
На самое дно положи.
Ты к морю пришел, где увидел меня
Ты к морю пришел, где увидел меня,
Где, нежность тая, полюбила и я.
Там тени обоих: твоя и моя,
Тоскуют теперь, грусть любви затая.
И волны на берег плывут, как тогда,
Им нас не забыть, не забыть никогда.
И лодка плывет, презирая века,
Туда, где в залив попадает река.
И этому нет и не будет конца,
Как бегу извечному солнца-гонца.
А! это снова ты. Не отроком влюбленным
А! это снова ты. Не отроком влюбленным,
Но мужем дерзостным, суровым, непреклонным
Ты в этот дом вошел и на меня глядишь.
Страшна моей душе предгрозовая тишь.
Ты спрашиваешь, что я сделала с тобою,
Врученным мне навек любовью и судьбою.
Я предала тебя. И это повторять —
О, если бы ты мог когда-нибудь устать!
Так мертвый говорит, убийцы сон тревожа,
Так ангел смерти ждет у рокового ложа.
Прости меня теперь. Учил прощать Господь.
В недуге горестном моя томится плоть,
А вольный дух уже почиет безмятежно.
Я помню только сад, сквозной, осенний, нежный,
И крики журавлей, и черные поля…
О, как была с тобой мне сладостна земля!
Дуб под окном
Молодой лесник построил в лесу большой каменный дом и посадил дубок под окном. Шли годы, вырастали у лесника дети, разрастался дубок, старел лесник. И вот через много лет, когда лесник стал дедушкой, дубок разросся так, что закрыл окно. Стало темно в комнате, а в ней жила красавица – лесникова внучка.
– Срубите дуб, дедушка, – просит внучка, – темно в комнате.– Завтра с утра начнём, – отвечает дедушка.
Наступило утро. Позвал дедушка троих сыновей да девятерых внуков, позвал внучку-красавицу и сказал:– Будем дом переносить в иное место.И пошёл с лопатой копать ров под фундамент. За ним пошли три сына, девять внуков и красавица-внучка.
Бабушка отдыхает
Пришла из школы маленькая Галинка. Открыла дверь, что-то хотела весело сказать маме. Но мама пригрозила Галинке пальцем и прошептала:– Тихо, Галинка, бабушка отдыхает. Целую ночь не спала, болело сердце.Галинка тихонько подошла к столу, положила портфель. Пообедала и села учить уроки. Читает книжку тихо, про себя, чтобы не разбудить бабушку.Открылась дверь, пришла Оля, подружка Галинки. Она громко сказала:– Галинка, слушай…Галинка погрозила ей пальцем, как мама, и прошептала:– Тихо, Оля, бабушка отдыхает. Целую ночь она не спала, болело сердце.Сели девочки к столу и рассматривают рисунки.А из закрытых бабушкиных глаз выкатились две слезинки.Когда бабушка встала, Галинка спросила:– Бабушка, почему вы во сне плакали?Бабушка улыбнулась, приголубила Галинку. В ее глазах светилась радость.
Нам двоим посвященная
Нам двоим посвященная,
очень краткая,
очень долгая,
не по-зимнему черная,
ночь туманная, волглая,
неспокойная, странная…
Может, все еще сбудется?
Мне — лукавить не стану
все глаза твои чудятся,
то молящие, жалкие,
то веселые, жаркие,
счастливые,
изумленные,
рыжевато-зеленые.
Переулки безлюдные,
непробудные улицы…
Мне — лукавить не буду —
все слова твои чудятся,
то несмелые, нежные,
то тревожные, грешные,
простые,
печальные
слова прощальные.
Эхо слышу я древнее,
что в полуночи будится,
слышу крови биение…
Может, все-таки сбудется?
Ну, а если не сбудется,
разве сгинет, забудется
тех мгновений течение,
душ заблудших свечение?
Мне говорят: нету такой любви
Мне говорят:
нету такой любви.
Мне говорят:
как все,
так и ты живи!
Больно многого хочешь,
нету людей таких.
Зря ты только морочишь
и себя и других!
Говорят: зря грустишь,
зря не ешь и не спишь,
не глупи!
Всё равно ведь уступишь,
так уж лучше сейчас
уступи!
…А она есть.
Есть.
Есть.
А она — здесь,
здесь,
здесь,
в сердце моём
тёплым живёт птенцом,
в жилах моих
жгучим течёт свинцом.
Это она — светом в моих глазах,
это она — солью в моих слезах,
зренье, слух мой,
грозная сила моя,
солнце моё,
горы мои, моря!
От забвенья — защита,
от лжи и неверья — броня…
Если её не будет,
не будет меня!
…А мне говорят:
нету такой любви.
Мне говорят:
как все,
так и ты живи!
А я никому души
не дам потушить.
А я и живу, как все
когда-нибудь
будут жить!
Я ЖЕЛАЮ ТЕБЕ ДОБРА!
Улыбаюсь, а сердце плачет
в одинокие вечера.
Я люблю тебя.
Это значит —
я желаю тебе добра.
Это значит, моя отрада,
слов не надо и встреч не надо,
и не надо моей печали,
и не надо моей тревоги,
и не надо, чтобы в дороге
мы рассветы с тобой встречали.
Вот и старость вдали маячит,
и о многом забыть пора…
Я люблю тебя.
Это значит —
я желаю тебе добра.
Значит, как мне тебя покинуть,
как мне память из сердца вынуть,
как не греть твоих рук озябших,
непосильную ношу взявших?
Кто же скажет, моя отрада,
что нам надо,
а что не надо,
посоветует, как же быть?
Нам никто об этом не скажет,
и никто пути не укажет,
и никто узла не развяжет…
Кто сказал, что легко любить?
Очень красивая сказка
Говорят, что однажды собрались в одном уголке земли вместе все человеческие чувства и качества. Когда СКУКА зевнула уже в третий раз, СУМАСШЕСТВИЕ предложило:»А давайте играть в прятки!» ИНТРИГА приподняла бровь : «Прятки? Что это за игра?» и СУМАСШЕСТВИЕ объяснило, что один из них, например оно, водит — закрывает глаза и считает до миллиона, в то время как остальные прячутся. Тот, кто будет найден последним, станет водить в следующий раз и так далее.ЭНТУЗИАЗМ затанцевал с ЭЙФОРИЕЙ, РАДОСТЬ так прыгала, что убедила СОМНЕНИЕ, вот только АПАТИЯ, которую никогда ничего не интересовало, отказалась участвовать в игре, ПРАВДА, предпочла не прятаться, потому что в конце концов ее всегда выдадут, ГОРДОСТЬ сказала, что это совершенно дурацкая игра (ее ничего кроме себя самой не волновало)ТРУСОСТИ очень не хотелось рисковать. -Раз, два, три — начало счет СУМАСШЕСТВИЕ. Первой спряталась ЛЕНЬ, она укрылась за первым же камнем на дороге. ВЕРА поднялась на небеса, а ЗАВИСТЬ спряталась в тени ТРИУМФА, который собственными силами умудрился взобраться на верхушку самого высокого дерева. БЛАГОРОДСТВО очень долго не могло спрятаться, т.к
каждое место, которое оно находило, казалось идеальным для его друзей. Кристально чиcтое озеро — для КРАСОТЫ. Расщелина дерева? Так это для СТРАХА. Крыло бабочки — для СЛАДОСТРАСТИЯ. Дуновение ветерка — так это для СВОБОДЫ! Итак, оно спряталось в лучике солнца. ЭГОИЗМ, напротив, нашел для себя теплое и уютное местечко. ЛОЖЬ спряталась на глубине океана (на самом деле она спряталась в радуге). СТРАСТЬ и ЖЕЛАНИЕ спрятались в сопле вулкана. ЗАБЫВЧИВОСТЬ, даже не помню, где она спряталась, но это не важно. Когда СУМАСШЕСТВИЕ досчитало до 999.999 ЛЮБОВЬ все еще искала, где бы ей прятаться, но все уже было занято ; но вдруг она увидела дивный розовый куст и решила укрыться средь его цветов. -Миллион, — сосчитало СУМАСШЕСТВИЕ и принялось искать. Первой оно, конечно же, нашло ЛЕНЬ. Потом услышало как ВЕРА спорит с Богом по поводу зоологии, а о СТРАСТИ и ЖЕЛАНИИ оно узнало по тому, как дрожит вулкан, потом СУМАСШЕСТВИЕ увидело ЗАВИСТЬ и догадалось, где прячется ТРИУМФ. ЭГОИЗМ и искать было не нужно, потому что местом, где он прятался, оказался улей пчел, которые решили выгнать непрошеного гостя. В поисках СУМАСШЕСТВИЕ подошло напиться к ручью и увидело КРАСОТУ. СОМНЕНИЕ сидело у забора, решая, с какой же стороны ему спрятаться. Итак, все были найдены — ТАЛАНТ — в свежей и сочной траве, ПЕЧАЛЬ — в темной пещере, ЛОЖЬ — в радуге (если честно, то она на самом деле пряталась на дне океана). Вот только любовь найти не могли. СУМАСШЕСТВИЕ искало за каждым деревом, в каждом ручейке, на вершине каждой горы и, наконец, оно решило посмотреть в розовых кустах, и когда раздвигало ветки, услышало крик боли
Острые шипы роз поранили ЛЮБВИ глаза. СУМАСШЕСТВИЕ не знало, что и делать, принялось извиняться, плакало, молило, просило прощение и даже пообещало ЛЮБВИ стать ее поводырем. Вот с тех пор, когда впервые на земле играли в прятки,ЛЮБОВЬ СЛЕПА И УМАСШЕСТВИЕ ВОДИТ ЕЕ ЗА РУКУ.
О том, как молодые люди выбирали себе спутниц жизни…
Двое молодых людей предложили двум девушкам стать спутницами их жизни. Один сказал:— Я могу предложить только свое сердце, в которое может войти одна из тех, кто согласится разделить мой трудный путь. Другой же молвил:— Я могу предложить огромный дворец, в котором хочу разделить со своей спутницей радость жизни. Одна из девушек, подумав, ответила:— Сердце, которое предлагаешь ты, странник, слишком тесно для меня. Оно поместится на ладони моей руки, а я должна войти в обитель сама и ощутить простор и свет, которые могут приносить счастье. Я выбираю дворец и надеюсь, что мне в нем не будет тесно и не будет скучно. В нем будет много света и простора, а значит, будет много счастья.Молодой человек, предложивший дворец, взял красавицу за руку и сказал:— Твоя красота достойна великолепия моих чертогов.И он увел девушку в свою прекрасную обитель. Вторая протянула руку тому, кто мог предложить только сердце, и тихо молвила: — Нет в мире теплее и уютнее обители, чем человеческое сердце. Ни один, даже самый огромный дворец, не сравнится размерами с этим святым обиталищем.И девушка пошла по трудному пути в гору с тем, с кем пожелала разделить свое счастье.Нелегкой была дорога. Много невзгод и испытаний встретили они на своем пути, но в сердце любимого ей всегда было тепло и спокойно, и ощущение счастья не покидало ее никогда. Ей никогда не было тесно в маленьком сердце, потому что от Любви, которую оно излучало на всех, оно становилось огромным, и всему живому находилось в нем место. В конце пути, на вершине, которая пряталась под облаками, они увидели такой лучезарный свет, ощутили такое тепло, почувствовали такую всеобъемлющую Любовь, что поняли — какое счастье может испытать человек, если путь к нему лежит через сердце.Красавица, выбравшая богатую обитель, недолго испытывала удовлетворение от простора и света дворца. Вскоре она поняла: каким бы огромным он ни был, он имеет границы, и дворец стал напоминать ей прекрасную золоченую клетку, в которой тяжело дышалось и пелось. Она выглядывала из окон, металась между колонн, но не находила выхода. Все давило на нее, душило, угнетало. А там, за окнами, было НЕЧТО, что не осязаемо и прекрасно. Никакое великолепие дворца не могло сравниться с тем, что было за его окнами, в необозримых просторах лучезарного пространства. Красавица поняла, что ей никогда не испытать того далекого счастья. Она так и не поняла, через что ведет дорога к этому счастью. Она только опечалилась, а печаль окутала черным пологом ее сердце, которое перестало биться. И красивая птица умерла от тоски в золоченой клетке, которую сама себе выбрала.Люди забыли, что они птицы. Люди забыли, что они могут летать. Люди забыли, что есть необъятные просторы, в которые можно опуститься и никогда не утонуть.Прежде, чем сделать выбор, нужно прислушаться к сердцу, а не прикасаться к ледяной строгости ума, который более расчетлив, чем чувствителен.Люди забыли, что близкого счастья не бывает, что за счастьем нужно идти по трудному, длинному и долгому пути, и в этом смысл человеческой жизни.
Страницы любовного фольклора
Вечная сказка | Романтика сказки | Детские сказки | Красивые сказки | Добрые сказки | Принцессы сказки | Баллады сказки | Былины сказки | Легенды сказки | На ночь сказки | Притча о любви | Притча о смысле | Притча о счастье | Притчи мудрые | Афоризмы фразы | Афоризмы цитаты
Опять утрами — лучезарный иней
Опять утрами — лучезарный иней
на грядках, на перилах, на траве.
Оцепененье.
Воздух дымно-синий.
Ни ласточки, ни тучки в синеве.
Сияющая обнаженность рощи,
лиловых листьев плотные пласты.
Наверно, нет
пронзительнее, проще
и одухотворенней красоты.
Все чаще думается мне с тоскою,
что впереди не так уж много дней.
Я прежде не любила Подмосковья.
Кого винить мне
в бедности моей?
А это все существовало. Было.
Лес. Первый иней. Талая вода.
Шел дождь.
Шиповник цвел.
Метель трубила.
…Я и тебя когда-то не любила.
Где я была?
Кто я была тогда?
Открываю томик одинокий —
томик в переплёте полинялом.
Человек писал вот эти строки.
Я не знаю, для кого писал он.
Пусть он думал и любил иначе
и в столетьях мы не повстречались…
Если я от этих строчек плачу,
значит, мне они предназначались.
Он и она
Их было двое — Он и Она. Они где-то нашли друг друга и жили теперь одной жизнью, где-то смешной, где-то соленой, в общем, самой обыкновенной жизнью двух самых обыкновенных счастливых.Они были счастливыми, потому что были вдвоем, а это гораздо лучше, чем быть по одному.Он носил Ее на руках, зажигал на небе звезды по ночам, строил дом, чтобы Ей было, где жить. И все говорили: “Еще бы, как его не любить, ведь он идеал! С таким легко быть счастливой!” А они слушали всех и улыбались и не говорили никому, что идеалом Его сделала Она: Он не мог быть другим, ведь был рядом с Ней. Это было их маленькой тайной.Она ждала Его, встречала и провожала, согревала их дом, чтобы Ему там было тепло и уютно. И все говорили: “Еще бы! Как ее не носить на руках, ведь она создана для семьи. Немудрено, что он такой счастливый!” А они только смеялись и не говорили никому, что Она создана для семьи только с Ним и только ему может быть хорошо в Ее доме. Это был их маленький секрет.Он шел, спотыкался, падал, разочаровывался и уставал. И все говорили: “Зачем Он Ей, такой побитый и измученный, ведь вокруг столько сильных и уверенных”. Но никто не знал, что сильнее Его нет никого на свете, ведь они были вместе, а значит, и сильнее всех. Это было Ее тайной.И Она перевязывала Ему раны, не спала по ночам, грустила и плакала. И все говорили: “Что он в ней нашел, ведь у нее морщинки и синяки под глазами. Ведь что ему стоит выбрать молодую и красивую?” Но никто не знал, что Она была самой красивой в мире. Разве может кто-то сравниться по красоте с той, которую любят? Но это было Его тайной.Они все жили, любили и были счастливыми. И все недоумевали: “Как можно не надоесть друг другу за такой срок? Неужели не хочется чего-нибудь нового?” А они так ничего и не сказали. Просто их было всего лишь двое, а всех было много, но все были по одному, ведь иначе ни о чем бы не спрашивали. Это не было их тайной, это было то, чего не объяснишь, да и не надо.
Всегда так было…
Всегда так было
и всегда так будет:
ты забываешь обо мне порой,
твой скучный взгляд
порой мне сердце студит…
Но у тебя ведь нет такой второй!
Несвойственна любви красноречивость,
боюсь я слов красивых как огня.
Я от тебя молчанью научилась,
и ты к терпенью
приучил меня.
Нет, не к тому, что родственно бессилью,
что вызвано покорностью судьбе,
нет, не к тому, что сломанные крылья
даруют в утешение тебе.
Ты научил меня терпенью поля,
когда земля суха и горяча,
терпенью трав, томящихся в неволе
до первого весеннего луча,
ты научил меня терпенью птицы,
готовящейся в дальний перелет,
терпенью всех, кто знает,
что случится,
И молча неминуемого ждет.
