Время для чтения-29. Поэзия русской зимы-2
Трудно вспомнить отечественного стихотворца, не написавшего ни единой зимней строчки. Ведь вне опыта проживания и осмысления зимы не может состояться ни один русский поэт. «Холод меня воспитал и вложил перо в пальцы, чтоб их согреть в горсти», – пишет Иосиф Бродский. Мороз – наш учитель и наставник. Именно сейчас природа дает главные уроки стойкости и снова и снова напоминает, как мы едины.
Когда замрут на зиму
Растения в садах,
То невообразимо,
Что превратишься в прах.
Ведь можно жить при снеге,
При холоде зимы.
Как голые побеги,
Лишь замираем мы…
Так писал в ХХ веке поэт Давид Самойлов. Но и у него был великий предшественник в веке XIX – Афанасий Фет.
Учись у них, у дуба, у берёзы;
Кругом зима. Жестокая пора!
Напрасные на них застыли слезы
И треснула сжимаяся кора.
Всё злей метель и с каждою минутой
Сердито рвёт последние листы,
И за сердце хватает холод лютый;
Они стоят, молчат; молчи и ты!..
Но самое известное зимнее сочинение Фета, конечно, вот эта классическая миниатюра:
Чудная картина,
Как ты мне родна:
Белая равнина,
Полная луна.
Свет небес высоких,
И блестящий снег,
И саней далёких
Одинокий бег
Больше, чем пейзаж – метафизический образ России, в котором есть почти всё, что надо про нас знать…
Именно 3-стопный хорей Фета получил своеобразную метку «зимнего», народного стихотворного размера. Это и Иван Никитин:
Весело сияет
Месяц над селом;
Белый снег сверкает
Синим огоньком.
И Иван Суриков:
Вот моя деревня:
Вот мой дом родной;
Вот качусь я в санках
По горе крутой
И Сергей Есенин, наконец, который вошел в русскую поэзию с кристально ясным, зимним, утренним, фетовским стихотворением.
Белая берёза
Под моим окном
Принакрылась снегом,
Точно серебром.
На пушистых ветках
Снежною каймой
Распустились кисти
Белой бахромой…
В конце жизни он писал совсем по-другому:
Снежная равнина, белая луна
Саваном покрыта наша сторона
И березы в белом плачут по лесам
Кто погиб здесь? Умер? Уж не я ли сам?
Тот же пейзаж, что у Фета («Белая равнина, полная луна»), и тот же размер, но совершенно другое настроение: как бы негатив той чудной картины с блестящим снегом и бегом саней.
Тема зимней дороги, особенно ночной, с ее бесконечностью и тревогой, вьюгой и метелью, волнистыми туманами и печальными полянами, скукой и ожиданием, фантазиями и снами – одна из магистральных в русской поэзии и русском искусстве, один из универсальных символов русской истории и жизни. И в каждой такой дороге, от Пушкина и Полонского до Иннокентия Анненского и Александра Блока есть мечта о доме, где свет и тепло.
Мороз и ночь над далью снежной,
А здесь уютно и тепло,
И предо мной твой облик нежный
И детски чистое чело.
Полны смущенья и отваги
С тобою, кроткий серафим,
Мы через дебри и овраги
На змее огненном летим…
Путешествие по железной дороге, с таким наслаждением проживаемое героями Афанасия Фета – еще одно поэтическое и поэтичное ответвление нашей зимней темы, которому отдали дань многие русские стихотворцы. Вот версия Александра Кушнера:
Кто едет в купе и глядит на метель,
Что по полю рыщет и рвется по следу,
Тот счастлив особенно тем, что постель
Под боком, и думает: странно, я еду
В тепле и уюте сквозь эти поля,
А ветер горюет и тащится следом;
И детское что-то, заснуть не веля,
Смущает его в удовольствии этом.
Трудно вспомнить хотя бы одного поэта, не написавшего ни единой зимней строчки. Кто-то ограничился стихотворением, у других стихи сложились в целые циклы или книги, которые никогда не бывали случайными. Ведь вне опыта проживания и осмысления зимы не может состояться ни один русский поэт. Потому что это не просто время года. Это время испытаний и проверки твоих возможностей творческих и человеческих. Это школа, в которой ты учишься ясности и свежести взгляда. Время контрастов и противоречий, зима в каждом из нас воспитывает поэта – человека, который видит оттенки снега и чувствует красоту мороза, ценит простые радости и самые главные вещи – дом, тепло, воду, воздух. И помнит, что нет на свете ничего окончательного, что в любой неподвижности таится жизнь, а в зиме – и многочисленные радости, и лучшие праздники в году, и масленица, и весна, и лето, и новый богатый урожай.
Анализ стихотворения Фета «На железной дороге»
Тема путешествия поездом расценивалась современниками автора как новая, необыкновенная: регулярная перевозка пассажиров по Николаевской железной дороге началась за 8–9 лет до появления поэтического отклика Фета. Осмысление жизненного пути в соотнесении с головокружительной скоростью перемещения, гибельность технического прогресса, пренебрегающего человеком, или окрыляющее приближение к мечте – последующие трактовки «железнодорожной» тематики разнообразны по стилю и интонационному наполнению.
Мотив движения организует лирический сюжет фетовского текста, датируемого 1859–1860 гг. Реализации основного мотива многолики: к естественному ходу поезда присоединяются объекты, перемещающиеся по обратной траектории, а также путешествия, совершаемые в фантастическом пространстве сна. Герои стремительно преодолевают «дебри и овраги», встречая по пути деревья, которые «летят» мимо них. Необычная ситуация порождает сновидения, предмет которых связан с «иными местами». Из художественных тропов, задействованных в изображении масштабного передвижения, особенно яркой выглядит метафорическая фраза «мгновенные мосты». Ощущение быстроты хода дополняется звуковыми образами и средствами аллитерации, окружающими авторское словосочетание.
Поэт избегает прямых указаний на приземленные реалии нового способа поездок и именует состав «змеем огненным». Его оригинальный портрет лишен враждебности: прекрасное волшебное создание, послушное людскому повелению, летит над необъятными просторами, рассыпая «искры золотые».
Внутри змеиного «чрева» «уютно и тепло». Персонажи чувствуют себя настолько комфортно, что расслабляются, погружаясь в «глубокий сон». Упомянутые характеристики внутреннего пространства купе сближают образ с символической трактовкой дома как надежного прибежища. Антитеза, противопоставляющая уют холоду морозной ночи, также типична для фетовского поэтического мира.
За внешней линией повествования скрывается важный внутренний сюжет. Он посвящен миру чувств и связан с адресатом, женским образом «кроткого серафима». Начальные строфы сообщают о детской красоте попутчицы, и чуть позже – об эмоциях, которые объединяют души лирического «мы». В концовке фигура героини выходит на первый план. Центральное место в портрете занимает образ чудесных «агатовых глазок». Радостный ласковый взгляд демонстрирует, что пара преодолела собственный путь – от робости и отчуждения к взаимной симпатии.
Рубрики стихотворения: Анализ стихотворений ✑ Длинные стихи ✑
