Текст песни
Я написал бы тебе грустную песню, полную фраз пустых, Но зато красивых, как ты любишь, — краски бы сгустил.Расписал бы, как без тебя плохо, как хорошо с тобой: Наплакал бы реку и не был бы самим собой.Шёл бы дождь за окном, занят был бы твой телефон —Короче говоря, у нас зовётся песней этот стон.Думаешь, тебя не задели б те слова и ноты? Да, что ты!Рифмовать сантименты — тоже мне работа…Наверно, та песня тебе бы понравилась большеИ на повторе в «Винампе» крутилась бы втрое дольше.Прости, что не написал — я непременно б это сделал,Если бы только не любил тебя на самом деле.А на самом деле телефон не занят, а отключен —Лежит на тумбочке, пока тебя там кто-то др*чит.И я из этого кого-то сделал бы котлету.И я мусолю тему эту ещё два куплета!Ты не считаешь, сколько дней я тебе не звонил, не отвечаешь ни по одной из своих двух мобилИ засыпаешь рядом с тем, кого я бы убил, если только бы встретил и если хватило бы сил!Я ничего не исправлю ни этой песней, ни любой другой,Я сам не знаю, для чего мне этот геморрой.Но «Ворд» уже открыт, клавиши уже стучат,И пальцы по грифу скользят туда-сюда, с лада на лад:В чьей-то руке — твой з*д, в чьей-то — медиатор старый.Каждому своё: одному — ты, другому — гитара.И, пока я тут давлюсь «Балтикой-девяткой»,Ты на бл*дках и у тебя, по ходу, всё в порядке.Скулю, как раненый кобель, ною, как тряпка,Тараканы чешут череп изнутри — не раздавишь тапком.Нервы все в заплатках — с каждым, кто заходит в гости,Трясясь от злости, тебе перемываю кости:Ненавидеть проще, чем прощать, как ни крути,А я за**ался выбирать сложные пути.Хочу опять уметь засыпать раньше пяти утра,Не думая о том, чьим болтом занята твоя дыра…Ты не считаешь, сколько дней я тебе не звонил, не отвечаешь ни по одной из своих двух мобилИ засыпаешь рядом с тем, кого я бы убил, если только бы встретил и если хватило бы сил!Эта песня могла бы быть другой, но не смогла.Так же, как ты могла бы быть со мной, но ты ушла.Поэтому не будет розовых соплей — будут зелёные.Настоящие. Противные. На вкус солёные.Меня тошнит, как от палёной водкиС криво наклеенной этикеткой и надписью нечёткой.Я не пою, а блюю этими словами сейчас.Уберите микрофон — скажите лучше, где тут унитаз!Не будет идиотских фраз про любовь до гроба:Здесь только боль, обида, нефильтрованная злоба.Над строчками этого текста кружатся мухи,Как птицы у кормухи, как у трассы шл*хи.И дальше всё в том же духе — до конца не слушай,Мои терзания — всего лишь буря в грязной луже.Я не сумел придумать лучше, да и не хотел:Мне просто легче от того, что я всё это спел!Ты не считаешь, сколько дней я тебе не звонил, не отвечаешь ни по одной из своих двух мобилИ засыпаешь рядом с тем, кого я бы убил, если только бы встретил и если хватило бы сил!Но ты не считаешь, сколько дней я тебе не звонил, не отвечаешь ни по одной из своих двух мобилИ засыпаешь рядом с тем, кого я бы убил, ты не скучаешь, ты не скучаешь, а я до сих пор не забил,А я до сих пор не забил, не забил!
Анализ стихотворения «Я могу тебя очень ждать» Асадова
Э. Асадов вошел в отечественную поэзию как очень тонкий лирик, умеющий показать в своих произведениях все разнообразные оттенки человеческих чувств. При этом поэт редко использовал эпизоды из собственной жизни. Исключением является стихотворение «Я могу тебя очень ждать…» (1968 г.). Оно целиком посвящено интимному переживанию Асадова. Поэт был женат на Г. Разумовской – известной и талантливой актрисе. Разумовская стремилась к славе и посвятила свою жизнь карьере. Она была постоянно занята в новых постановках, участвовала в длительных гастрольных поездках. Это серьезно сказывалось на семейной жизни. Супругам очень редко удавалось побыть вместе. Асадов испытывал постоянные мучения от такой беспорядочной жизни, но очень уважал жену и не сомневался в ее верности. Его переживания и мысли нашли отражение в стихотворении «Я могу тебя очень ждать…».
Поэт заявляет, что не хочет чинить препятствий на творческом пути жены. Он готов хоть всю жизнь провести в ожидании любимой женщины. Для описания томительного времени он использует очень красивое сравнение «листочков календаря» с «листвой у сада». Он хочет быть уверен лишь в том, что это ожидание не будет напрасным, что жена также страдает от разлуки и с нетерпением ждет встречи.
Асадов дает развернутую картину образного выражения последовать за любимой хоть на край света, через любые препятствия и преграды. Он последовал бы за ней «по чащобам, …по пескам, …по горам». Поэт утверждает, что в своем мучительном путешествии не стал бы никого винить. Он не верит в измену жены, но если она все же случится, то станет настоящим предательством по отношению к одинокому путнику.
Асадову ничего не жалко для любимой, он хочет, чтобы их души слились навечно. Его готовность «принять горечь злейших… судеб» указывает на работу жены актрисой. Поэту было не понаслышке известно, насколько тяжело ощущать в себе множество человеческих жизней, входить в нужный образ. Если бы было возможно, он бы с радостью разделил с женой тяжесть актерского перевоплощения.
Асадов завершает стихотворение горячим призывом к жене. Он готов положить к ее ногам «целый мир», только бы быть уверенным, что она полностью разделяет его чувства. Поэт надеется, что бурная творческая жизнь никогда не будет иметь для любимой первостепенного значения, ведь на всей планете есть только один человек, который посвятил себя ей.
